Часть 3.

В помощь мятежному генералу

Железнодорожный эшелон оказался в Киргизии на станции Кант. После того как танкистам было объявлено, что они поступают в распоряжение полковника Н. Норейко, они стали догадываться что за “учения” им предстоят. Как бы ни пресекалась утечка информации, но здесь уже знали, что полковник Норейко возглавлял одну из двух особых групп войск — Нарынскую (название города в Киргизии, места сосредоточения войск), которая, как оказалось, уже перешла границу с Китаем и находилась в Синьцзяне. Позже участникам “учений” было объявлено, что они призваны “оказать интернациональную помощь компартии Китая в провинции Синьцзян”.

Но на самом деле здесь всё было гораздо сложнее. В этом неспокойном регионе сталкивались геополитические интересы трех государств — СССР, Японии и Китая.

***

Наша справка. Проблема Синьцзяна, северо-западной провинции Китая, граничившего с Россией (затем с СССР), возникла ещё в 70-е годы XIX века, когда местные мусульмане — уйгуры и дунгане под руководством Якуб-бека фактически свергли китайскую власть на огромной территории и провозгласили образование собственного государства. В этой ситуации Цинская династия вынуждена была обратиться к России с просьбой о помощи. Александр II распорядился ввести в Синьцзян части русской армии и казачьи формирования, которые помогли китайским властям подавить уйгуро-дунганское восстание.

С очередной “головной болью” Синьцзяна столкнулось уже советское правительство. После окончания Гражданской войны на территории этого района укрылись несколько тысяч белогвардейцев генерала А. Дутова и Азиатской дивизии небезызвестного барона Р. Унгерна. Здесь также находили пристанище басмачи и крестьяне среднеазиатских советских республик, бежавшие от голода и коллективизации.

В 1927 году национальная революция в Китае завершилась поражением революционных сил. Власть перешла к Гоминьдану — буржуазно-националистической партии во главе с Чан Кайши. Китайские коммунисты, которым Советский Союз по линии Коминтерна помогал в их революционной борьбе, вынуждены были уйти в глухие районы страны на так называемые “революционные опорные базы”.

Впрочем, коммунисты и гоминьдановцы, когда надо было противостоять японским милитаристам, объединяли свои усилия и действовали против агрессоров совместно. Затем вновь враждовали. Сталину приходилось лавировать и, в зависимости от складывавшейся ситуации, оказывать поддержку не только КПК, но и Чан Кайши в его борьбе с Японией.

В 1933 году власть в Синьцзяне, пользуясь слабым контролем центрального гоминьдановского правительства Китая, захватил начальник штаба местного военного округа генерал Шэн Шицай. Он сверг губернатора провинции У Чжунсина, который, между прочим, пользовался тайной поддержкой советского представительства в Урумчи (столица Синьцзяна) в обмен на право управления СССР рядом промышленных предприятий и преимущества в торговле.

Но мятежный генерал, объявивший себя “дубанем” (правителем) огромной территории, не сумел, как и его предшественник, справиться с мусульманскими повстанцами и тоже стал ориентироваться на северного соседа. При этом даже вынашивал идею вступления в ВКП(б).

***

Впрочем, в том же 1933-м разведорганы информировали советское правительство о том, что “коммунизм Шэн Шицая и его искренность сомнительны, скорее всего они являются дипломатическим ходом”. Но руководство СССР, опасаясь упрочения и в этом регионе власти Гоминьдана или повторения маньчжурского сценария — создания марионеточного прояпонского государства типа Маньчжоу-Го, сделало ставку на самозваного “дубаня” и продолжало оказывать военную помощь теперь уже ему.