Александр Васильевич Суворов
Cуворов при Павле I. Опала и снова милость.

После смерти 6 (17) ноября 1796 года Екатерины II на престол вступил Павел I. Будучи фанатичным сторонником прусской военной системы, он стал реформировать русскую армию: были введены новая форма одежды, новый воинский устав. Особое внимание уделялось муштре войск, смотрам и парадам. Сторонник «просвещённой» монархии, создавший свою систему организации и снабжения войск и с успехом её применявший, Суворов выступал против насаждения императором прусских палочных порядков в армии и продолжал воспитывать солдат по-своему. Он говорил: «Русские прусских всегда бивали, что ж тут перенять?» «Пудра не порох, букля не пушка, коса не тесак, и я не немец, а природный русак». Такие высказывания вызвали лишь еще больший гнев императора. В феврале 1797 года Суворов был уволен в отставку без права ношения мундира и получил приказ выехать из города. Однако, даже в этой ситуации Суворов повел себя с присущей ему иронией. Когда полицейский информировал его об этом приказе, Суворов спросил: «Сколько, голубчик, дано мне времени, чтобы я мог привести в порядок свои дела?». «Четыре часа, Ваше Сиятельство». «Помилуй Бог, слишком много милости: для Суворова довольно и одного часа». Увидев приготовленную для него карету, фельдмаршал сказал: «Нет, Суворов, идущий в ссылку, не имеет надобности в карете. Он может отправиться и в том экипаже, в каком езжал ко двору Екатерины или командовал армией. Пусть подадут мне повозку».

Сначала он прибыл в своё имение в Кобрине, а уже в мае был выслан в другое имение — село Кончанское. Корреспонденция Суворова перлюстрировалась, ему не разрешено было выезжать дальше 10 км от села, обо всех его посетителях докладывалось. Вот как описывалась домашняя жизнь Суворова в одном из донесений: «Он вставал за два часа до света, пил чай, обливался водою, на рассвете шёл в церковь, где стоял заутреню и обедню, причём сам читал и пел. Обед подавался в 7 часов, после обеда Суворов спал, потом обмывался, в своё время шёл к вечерне, после того обмывался раза три и ложился спать. Скоромного он не ел, был весь день один и разговаривал лишь со своими людьми, несколькими отставными солдатами. Носил он обыкновенно канифасный камзольчик, одна нога в сапоге, другая (раненая) в туфле; по воскресеньям и другим праздникам надевал егерскую куртку и каску; в высокоторжественные дни куртку заменял фельдмаршальским мундиром без шитья, но с орденами. Свой простой ежедневный костюм Суворов впрочем ещё упрощал до минимума: ходил без рубашки, в одном нижнем белье, как делывал обыкновенно в лагерное время...»

1 февраля 1798 года Суворов получил сообщение от имени Павла с разрешением вернуться в Петербург. Однако Суворов снова продолжал подшучивать над новыми армейскими порядками и вскоре изъявил желание вернуться обратно в Кончанское. В селе здоровье Суворова ухудшилось, усилилась скука и раздражительность, и он принял решение удалиться в монастырь, о чем и написал прошение императору. Однако ответ Павла I был неожиданным: «Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться. Виноватого Бог простит. Римский император требует вас в начальники своей армии и вручает вам судьбу Австрии и Италии…».

Суворову на сборы потребовалось менее двух часов — он удивил всех своим быстрым прибытием. Подходя к Павлу, Суворов читал вслух молитву «Отче наш». Подойдя к нему и становясь на колено, он произнес заключительные слова: «И не введи нас во искушение». Павел поднял Суворова рукой с колена и договорил: «Но избави нас от лукавого!»

После возвращения из ссылки Павел осыпал Суворова милостями и ласкою. Он собственноручно надел на графа цепь ордена Св. Иоанна Иерусалимского и знак Большого креста. Суворов воскликнул: «Боже, спаси царя!». На что Павел возразил: «Тебе спасать царей!»