Александр Васильевич Суворов
Императрица и великий полководец.

Довольно часто Александр Суворов позволял себе такие выходки, за которые другие могли бы быть сурово наказаны. Но Екатерина II ценила талантливого полководца и Суворову почти все прощала.

Однажды на придворном балу Екатерина решила оказать Суворову внимание. «Чем потчевать дорогого гостя?» - спросила императрица. Суворов попросил: «Благослови, царица, водкой!» Екатерина удивилась: «Но что скажут мои фрейлины, когда они будут с вами разговаривать?» «Они почувствуют, что с ними говорит солдат!» - просто ответил полководец.

Как-то в разговоре императрица сказала, что намечает послать Суворова на службу в Финляндию. Суворов поклонился императрице, поцеловал ей руку, затем сел в почтовую карету и уехал в Выборг, откуда послал Екатерине послание: «Жду, матушка, твоих дальнейших повелений».

Известно, что Суворов даже в сильные морозы очень легко одевался. Екатерина II подарила Суворову шубу и велела обязательно ее носить. Так как ослушаться приказа императрицы было никак невозможно, Суворов стал везде возить с собой дарованную шубу, но держал ее на коленях.

Когда императрица совершала поездку на юг, она щедро одаривала сопровождавших ее приближенных. Суворову была пожалована золотая табакерка, украшенная драгоценными камнями и вензелем императрицы из бриллиантов. По этому поводу Суворов написал домой своему управляющему:«А я за гулянье получил табакерку в семь тысяч рублей».

Взяв в 1794 году Варшаву, Суворов отправил Екатерине послание: «Всемилостивейшая государыня! Ура! Варшава наша!» Ответ императрицы был столь же лаконичен: «Ура, фельдмаршал Суворов!» Получив такое приятное известие о повышении, Суворов стал прыгать через стулья и считать на пальцах генерал-аншефов, которых он опередил: «Салтыков позади, Долгорукий позади, Каменский позади, а мы впереди!» Суворова торжественно встречали в Петербурге. Его поселили в Таврическом дворце, а Екатерина подарила ему драгоценную табакерку с портретом Александра Македонского. При этом она сказала:«Никому так не пристало иметь этот портрет тезки Вашего, как Вам, Александр Васильевич! Вы велики, как он!»