Часть 6.

Спустя несколько месяцев после возвращения воинов-чекистов на родину, в октябре 1938 года, вышел Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР под заголовком “О награждении орденами СССР командного, начальствующего состава и красноармейцев Рабоче-Крестьянской Красной Армии и войск НКВД”. По его нейтральному тексту, звучащему так: “за образцовое выполнение специальных заданий правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за выдающиеся успехи и достижения в боевой, политической и технической подготовке соединений, подразделений и частей и войск НКВД”, также было невозможно догадаться об истинных причинах награждения.

На сей раз боевой комполка Иван Глатоленков, получивший к тому времени персональное воинское звание майора (настоящее, а не фиктивное, как в предыдущем закордонном походе), был отмечен орденом Красной Звезды. Такую же награду получил командир одного из дивизионов старший лейтенант И.Копылов. Ещё нескольких красноармейцев и младших командиров отметили не менее значимыми по тем временам медалями “За отвагу” и “За боевые заслуги”.

Духовщино-Хинганская, гвардейская...

После передислокации полка в сентябре 39-го из Алма-Аты в Ленинград его командир полковник Глатоленков получил долгожданное и заслуженное повышение по службе. Его перевели в Москву и назначили на должность старшего помощника начальника отделения боевой подготовки Главного управления конвойных войск НКВД СССР.

В предвоенном 1940-м Иван Егорович успешно окончил заочный факультет Военной академии имени М.Фрунзе, куда поступал ещё из Алма-Аты. Руководство академии дало выпускнику положительную и перспективную характеристику: “Морально вполне сложившийся командир. Решителен, энергичен и настойчив. Вывод: вполне заслуживает назначения на должность начальника штаба стрелковой дивизии”.

Июнь 1941-го застал Глатоленкова в Москве на прежней должности — помощника начальника отделения боевой подготовки конвойного главка. Буквально на следующий день его, словно в подтверждение выводов академической аттестации, назначают начальником штаба 257-й стрелковой дивизии РККА. Однако соединение существовало только на бумаге. Его согласно мобплану ещё надо было сформировать, чем энша Глатоленков и занимался в течение нескольких месяцев в Калининской области. В декабре 41-го дивизия вступила в бой с гитлеровцами.

В ходе войны 257-я стрелковая входила в состав 3-й ударной, а с июля 1943 года — 39-й армии. Ивану Егоровичу спустя четверть века довелось вновь побывать на своей малой родине — с боями освобождать Смоленщину от немецко-фашистских захватчиков.

Соединение участвовало в таких крупных наступательных операциях Великой Отечественной войны, как Белорусская, Мемельская, Восточно-Прусская, а также в войне с Японией. В 1943-м дивизия стала 91-й гвардейской, в её наименовании появились почётные приставки — “Духовщинская” и “Хинганская”, а на Боевом знамени — созвездие орденов — Ленина, Красного Знамени, Суворова 2-й степени. А на груди начштаба дивизии орденов поболее, чем на Боевом знамени — к уже имевшимся боевым наградам за Гражданскую и за Синьцзян добавились ещё два ордена Красного Знамени и орден Ленина — за подвиги на фронтах Великой Отечественной...

После увольнения в запас полковник Иван Егорович Глатоленков вернулся в Алма-Ату. Был одним из самых почётных ветеранов Управления внутренних войск МВД СССР по Казахской ССР и Киргизской ССР. Часто встречался с молодыми солдатами и офицерами, щедро делился своим богатым и уникальным боевым опытом, рассказывал о былых походах и сражениях, иногда, забывая о секретности, вспоминал о своем участии в “спецоперациях” под белым солнцем Синьцзяна...