Часть 1.

В архивном томе исторического формуляра 2-го полка ОДОНа имеется короткая запись, за которой скрывается настолько засекреченная операция, что о её подробностях ничего неизвестно до сих пор. Вот эта лаконичная фраза: “С 18 октября 1949 г. по 14 января 1950 г. личный состав полка в количестве 668 чел. солдат, сержантов и офицеров под командованием комполка И.И. Каменева находился в командировке по выполнению правительственного задания”.

Завесу тайны приоткрыл участник безымянной командировки ветеран старейшего соединения внутренних войск подполковник в отставке Никанор Петрович Перевалов. В 1949 году он был старшим лейтенантом и помощником по спецсвязи начальника штаба 2-го мотострелкового полка ОМСДОН имени Ф.Э. Дзержинского войск МГБ СССР.

– Это было где-то в середине октября 1949 года, – вспоминает Никанор Петрович. – В тот день личный состав части планировалось задействовать для охраны общественного порядка при проведении футбольного матча на стадионе “Динамо”. Время уже поджимало, но команда на построение всё не поступала. Как вдруг офицеров срочно собрали на экстренное совещание в кабинете командира части полковника Ивана Иосифовича Каменева.

Командир объявил – выезд на стадион отменяется. Полк срочно убывает в оперативную командировку. Офицеров, повидавших всякое, сложно было удивить рядовой служебной командировкой. Но то, что они услышали, даже их привело в изумление.

– На наш полк возложена особая миссия, – в полной тишине прозвучали слова полковника Каменева. – Нам предстоит выполнить специальное оперативное задание МГБ СССР за рубежом. Всех предупреждаю: это государственная тайна особой важности и разглашению не подлежит.

***

На подготовку к выезду отводилось двое суток. Распоряжения командира были по-военному чётки и кратки. В памяти у Перевалова отложились несколько наиболее любопытных моментов инструктажа: “На следующий день произвести тщательный медицинский осмотр всего личного состава, в том числе и офицеров. Обратить особое внимание на наличие татуировок. Лиц, имеющих таковые, а также малорослых и слабого телосложения без объяснения причин в командировку не привлекать”.

Весь личный состав, отобранный для выполнения спецзадания, следовало переодеть в гражданскую одежду и подстричь под “полубокс”. Также последовал довольно странный для военного человека запрет на обращение по воинским званиям: солдаты и сержанты должны называть друг друга только по имени, офицерам общаться между собой по имени и отчеству, а к старшим по званию только так – “товарищ Иванов” или “товарищ Петров”.

Под занавес Каменев объявил, что полк переводится на казарменное положение. Кстати, позже кое-кто из офицеров попытался позвонить домой по телефону и предупредить семью, чтобы не волновались. Но телефонная связь с городом уже была отключена.

Выйдя из кабинета комполка, офицеры тут же приступили к выполнению указаний. Самым сложным на первых порах оказалось исключить из обращения воинские звания: у военнослужащих так и вырывалось более привычное: “товарищ лейтенант”, “товарищ капитан” и особенно “товарищ полковник”.